Красноярские Столбы
СкалыЛюдиЗаповедникСпортСобытияМатериалыОбщениеEnglish

А.Л.Яворский. Столбы. Поэма

Часть 19. Глаголь

Малый Беркут Каприз ключа, текущего не прямо,
Причиною того невольно стал
Что лог, углом загнувшийся упрямо,
Глаголем кто-то исстари назвал.

Так он и был Глаголевым ложочком,
А ключ его – Глаголевым ключом.
Крестьянушка-базаец здесь лесочком
Охотно промышлял и вывозил по нем.

А камень, что над склоном приподнялся,
Столбист Глаголем тоже окрестил,
Но им совсем не увлекался
И вскоре вовсе позабыл.

Его иль мимо проходили,
Держа к Столбам заветный путь,
Или совсем не находили,
Ища чуть-чуть и как-нибудь.

Я сразу разыскал Глаголя
И у подножья камешка
В кругу друзей на вольной воле
Не раз кружилася башка.

Весеннею порой, посередине мая,
Когда снега, застрявши в северах
Модели по забоям тая,
И шум стоял в оттаявших логах,

Мне повезло, я был за Енисеем,
И не один, с друзьями вчетвером,
И ветерок навстречу тихо веял,
Когда мы медленно тянулися ложком.

Вступая в край Куйсумского предгорья,
Тропинкой меряя стремительный Каштак,
Темнело в небесах. Каштацкое ущелье
Незримо погружалося во мрак.

Мы брали медленно крутой подъем тропинки,
По холодку казалась легкой кладь
И потихоньку, без запинки,
Мы поднялись, оставив сзади падь.

Совсем стемнело, на крутой вершине
Весь залитый в огнях виднелся Красный Яр.
Вдали над Енисейскою долиной
Погас зари багреющий пожар.

Как хорошо в ночной тиши прохладной
Под сердца стук свободно вдаль глядеть,
И глазом опытным и жадным
Пытаясь все во многом рассмотреть.

“Давайте посидим, - сказал Сашек Нелидов, -
Посмотрим Красноярск издалека”.
А Вера молвила: “Таких электровидов
Давно я не видала с Каштака”.

Митяй, прекрасный друг, мгновенно согласился,
И я никак не возражал,
Котомку сняв, как птица примостился,
И зрелище ночное наблюдал.

Подпись: Вид из окна Коврижинской избушки. 1907 г. И четверо из мрака хладной ночи
С вершины только что оттаявшей горы
Мы созерцали городские очи –
Мерцавшие электрофонари.

Вот кто бы посмотрел на нас, во тьму глядящих,
Одни глаза, пытливые, одни,
Он, верно б, увидал и в них огни горящие,
Бродяжные, пытливые огни.

Вон город, чудище глазастое, сверкает,
А мы сидим и смотрим на него,
И в нем, наверное, никто об нас не знает,
Да, впрочем, что нам из того.

И вспомнил я у Жукова скульптуру –
Сидит в лаптях, поджавшись, мужичок,
Вцепился пальцами в свою он шевелюру
И гневно смотрит вдаль, немного вбок.

Под ней название гласит “Проклятый город”
И злобой налиты смотрящие глаза.
В них все несчастия: обман и голод,
Ничем не исцелимая слеза.

А мы что там оставили в долине?
И смотрим так на Красноярский низ?
Что он нам мачехою что ли был? В помине
Таких сравнений нет у нас. Девиз –

Долой из города в зеленую природу,
Наверх сюда на каменный простор!
Обозначаем лишь протест своего рода
Той пыли, что не знает темя гор.

А масса новых впечатлений
В прекрасном крае гор, лесов,
А камень в многоликих претвореньях,
Уют избы, а дым костров.

Все это так в мечтах неизгладимо,
А явь так чародейственна всегда.
Да разве можно, чтобы мимо
Ее пройти? Да никогда!

И я ходил, о как ходил я,
В природе безвылазно жил.
Но с города рабочей былью
Всегда я искренне дружил.

И сам не знаю, как случилось
В лесу дневал и ночевал,
Но хоть бы раз, ну хоть бы малость
Я на работу опоздал.

Я был, буквально, вездесущий. –
Где только я не побывал,
И на ногах, всегда бегущих,
Я вовсе устали не знал.

Да, выносили только ноги,
Покой не знала голова,
Да знают бродяжные боги
Мои правдивые слова.

“Ну как? Давайте подниматься,
Пора! Столбы там ждут гостей” –
Сказала Вера – “Оторваться
Никак нельзя от тех огней”.

“А у меня есть предложенье, -
Сказал не торопясь Митяй,-
Пусть да не примут выступленье
Мое за лень, я не лентяй,

Но вот чего-то захотелось –
А что да если на Глаголь?”
Сашец сказал: “Да в чем же дело,
Он мне давно ну как мозоль,

Все будто на пути мешает,
Хотел все на него сходить”.
“Ну, ладно! – Вера отвечает, -
Пусть будет ваша, так и быть”.

И я невольно согласился.
Как с ними спорить? Ай-ай-ай.
К тому ж Глаголь давно мне снился.
Итак, к Глаголю! Знай шагай.

Немного вниз, и мы расстались
С огнями за стеной хребта,
И вместе с ними там осталась
Вся городская суета.

А здесь просека перед нами,
Вот от тропы в нее сворот
По ней веселыми шагами
Кампанья на Глаголь пойдет.

Прошли немного по тропинке,
Сосняк зеленый не густой
Растет с боков, а с половинки
Осинник голый, молодой.

И перед нами вдруг поляна,
Идущая вдоль лога вниз.
Вот, где б хотел я видеть Пана,
Какой бы написал эскиз.

Люблю поляны я до страсти
Особенно в глухом лесу,
Да ночью, ежели по счастью
Ее найдешь, да под росу.

Кругом сомкнулись ели густо
И сторожат поляны жуть,
А на поляне чисто, пусто,
Смотри, да выйдет кто-нибудь.

Иль прыгнет прямо на средину
Какой-нибудь лесной урод,
И скорчит пакостную мину –
Ох, мастера на этот счет.

Но наша вот, поляна эта,
Вверху Глаголева ложка,
Покос здесь в середине лета
И мочажки для ручейка.

Малый Беркут И лес кругом стоит стеною,
А впереди, вверху, Глаголь
Торчит в хребте над Моховою
И держит здесь над всем контроль.

Набрали котелки водою
И вдоль поляны поплелись,
Ночной любуясь красотою,
К леску, что обордюрил низ.

Потом осинничком тянулись,
Сбирая топливо в пути,
И не успели оглянуться –
Уже и к камню подошли.

Вот стан наш, вот оно, кострище,
Сверкнул огонь, взвился дымок,
В котлах чаек, в котомках пища,
Ночь наша, наш в заре восток.

Чай пили, песни распевали,
Костер большой и жаркий жгли,
Луну-блудницу наблюдали,
И лишь с рассветом спать легли.

А встали – солнце уж пригрело,
И было тихо на хребте.
В лесу певунья пташка пела
“Тю-и, тю-и, тю-и, тю-те”.

А как поет весенне-звонко!
Что в песне говорит она?
Что в этой нашей вот сторонке
Ей даст таежная весна?

С женой гнездо сплетут на ветке,
Жена яичек нанесет,
Их высидит, и куча деток
Откроет желтенький свой рот.

Вещунью слушали кукушку
Из-за леска от Каштака,
И на осиновой опушке
С земли спугнули кулика.

Наверно, отдыхал носатый,
Тянул вчера под вечерок,
И там над лесом сизоватым
Свой выговаривал хорчок.

А воду брали из забоя,
Что с севера в камнях лежит.
Красивый снег, немного стоит
Его в водицу превратить.

Но все ж не то, что ключевая
В логу текучая вода,
От той болячка никакая
Не приключится никогда.

И по нее в ручей спускались,
И пили чай, да и не раз,
Ну чем мы тут не развлекались,
И, наконец, пошли на лаз.

Сначала обошли Глаголя,
Он сверху здесь сползает в лог,
Дресва, почуя снова волю,
Посыпалася из-под ног.

Да! Здесь он вовсе недоступный,
И вид отвеснейшей стены,
А камешек довольно крупный,
Уж если лезть, то с белены.

Спустились вниз к его подножью,
У камня нары, стол, навес.
Скажи на милость, как же можно,
Чтоб я не знал кто этот Крез.

Что здесь соорудил палаты,
А место выбрал он не стыд
Ну молодчага, он без платы
Пьет чай и смотрит вид так вид.

Весь инвентарь здесь: ложки, чашки,
У тагана даже топор.
Ведь кто придет? Яворский Сашка.
И иже с ним. Совсем не вор.

Вот золотой то век в каменьях,
Так просто, проще не найти.
Но не везде так к сожаленью
Все можно бросить и уйти.

Мне скажут – дрянь все вещи эти,
Что их беречь и охранять.
Украдут? Купим! На примете
Их сколько хочешь. Как сказать

В тайге один закон от века,
Все. Что в нее занесено
То золото для человека.
Не тронь! Священное оно.

На нары сели, посидели,
И верно, распрекрасный вид –
Через Глаголев лог сквозь ели
Такмак, как капитан, стоит.

За ним Ермак, правее – Стенка,
От нас чуть вправо - Откликной
Вот – Воробьи. Да! Обыденкой
Не обойти, ни боже мой.

А Моховая там, в долине,
Мчит свой стремительный каскад
В зигзагах кой-где снежных линий
Что там оставил снегопад.

Вот ближних всех Столбов окружье,
Над Моховой они стоят
И им, сомкнутым в круг недюжий,
Глаголь устроил смотр, парад.

Потолковали, погрустили
Что мы не вечны с красотой,
Все до деталей оценили
И по тропинке обходной

Вновь поплелись от становища,
И сразу к лазу подошли.
Чуть не от самого кострища
По камню трещины прошли.

По ним не раз наверх пытался
Я влезть, но вот до этих пор
Я до вершины не добрался
И у столбистов даже спор

Шел о Глаголевой вершине –
Бывал ли кто из смельчаков,
Но камни чисты там и ныне
И цел лишайников покров.

Я первый на плиту забрался,
За мною – Вера и Сашек.
А Митрий наблюдать остался,
Он по гранитам не ходок.

Подпись: Каратанов Так изредка да где не круто,
И то, с этюдником в руках,
Всегда лишь для земли обутый
В броднях, иль даже в сапогах.

Все было ладно, лезли ловко,
Вот так бы до верху ползти,
Но щель коварная плутовка
Сошла на нет среди пути.

И дальше лезти невозможно,
Ах, если б мухою мне стать
И по стене никем не хоженой,
До верху быстро пробежать.

“Что, Сашка? Старая преграда?” –
Сказала Вера, вверх глядя, -
“Ну что же, значит, так и надо,
Сама судьба против тебя”.

“Да, снова, и на том же месте,
Ну метров пять каких-нибудь,
А дальше снова можно лезти
И на вершину заглянуть”.

А вид, а вид какой отсюда
На круг Примоховских камней!
Но надо слазить раз не чудо.
Я не горазд, не чудодей.

И в перебор, по той же щели,
Спустились мы к Митяю вниз,
И здесь надолго присмирели,
Устав до положенья риз.

Ой ход! Который раз пытаюсь
И возвращаюсь снова вспять.
И каждый раз я убеждаюсь,
Что мне его, увы, не взять.

Я не настойчив. Не добьюся.
Попробую еще не раз,
Пока совсем не откажуся
И навсегда скажу здесь – пас.

Пусть будет нашему потомству
Глаголь задача штурмовать,
А мне по старому знакомству
Чай под Глаголем распивать.

Костры сжигать в его подножьи,
Под звездным куполом небес,
Петь песни с ночь не спавшей рожей
И слушать зашумевший лес.

Смотреть виды над Моховою,
Луну в зените наблюдать,
Глаголь с упрямой головою
Во сне видать и штурмовать.

Да! В жизни нашей есть Глаголи,
Которых нам не взять, увы,
Хоть бейся об стену до боли,
До помраченья головы.

И мы невольно отступаем,
На лезвие ступивши нож,
Лишь только потому, что знаем
Ведь камня лбом не прошибешь.

Но сколько страсти и хотенья
У нас на этом на пути,
Мечты крылатой вдохновенья,
Без них к вершинам не идти.

И сколько радости стозвучной
И гордой радости тогда,
Когда фортуне многоручной
Блестит удач твоих звезда.

Броди и бейся за вершины
Не здесь в долинах, там в камнях,
Пусть в страшных скатах, на стремнинах
Потерпим мы невольный крах.

Но ты пытался быть героем
И хрупким телом взять гранит.
Не взял. Не мучайся. Не стоит,
Здесь у его подножных плит.

Ходи и созерцай вершины
В певучем воздухе весны,
Из мрака жизненной рутины
На свет выводят лишь они.

25.07.44

 

Оригинальный рукописный текст: стр.1, стр.2

  


 

А.Л.Яворский. Столбы. Поэма. / Часть 19. Глаголь

Автор: Яворский Александр Леопольдович

Владелец: Павлов Андрей Сергеевич

Предоставлено: Павлов Андрей Сергеевич

Собрание: А.Л.Яворский. Столбы. Поэма

 Избы

Глаголь

 Люди

Каратанов Дмитрий Иннокентьевич (Митяй, Граф, Миндозо загудело)

Лотоцкая Вера Георгиевна (Вера)

Нелидов Александр Николаевич (Сашец)

Яворский Александр Леопольдович (Липатич, Длинный)

 Скалы

Воробушки

Ермак

Китайская стенка

Малый Беркут /Глаголь

Откликные

Экстремальный портал VVV.RU Facebook Instagram Вконтакте

Использование материалов сайта разрешено только при согласии авторов материалов.
Обязательным условием является указание активной ссылки на использованный материал

веб-лаборатория компании MaxSoft 1999-2002 ©