Красноярские Столбы
СкалыЛюдиЗаповедникСпортСобытияМатериалыОбщениеEnglish

А.Л.Яворский. Столбы. Поэма

Часть 16. Откликные

Откликные Болтливость через меру неприятна,
Молчанье лишь понятно иногда,
При шуме устаешь, при тишине обратно
Чего-то хочется звучащего всегда.

Таков, знать, человек непостоянный,
Ему не просто угодить
И нужно думать все не без изъяна,
Далёко за примером не ходить.

От шумного ручья спешим в затишье леса,
Из тишины лесов – к журчанию ручья,
От шума города идет другой повеса
К немым камням с своим крикливым Я.

И я ходил в года былые
И отдых там, в камнях искал,
И к жизни камни Откликные
Певучим эхом вызывал.

Пути мои тайгой неисчислимы,
Где не оставил я своих следов,
Куда не позвала тропой незримой
Бродяжная звезда в краю камней, лесов.

Пути иные вовсе необычны,
Но тем и интересны ведь они
Что ново все, не так привычно,
Как там, где ночью ноги знают пни.

И я любил пути такие,
Едва заметные тропинки по хребтам,
По ним преграды никакие
Не создавал лешак моим ногам.

Со стрелки двух пенящихся Калтатов
Мне нужно попадать к Столбам.
Ручьем хоть не прямик, но глуховато,
К тому ж был дождь и сыро там.

Обокою ручья по северному склону
Быстренько б можно добежать,
Но для чего давать такого гону:
Поспешность хороша лишь блох имать.

Пойду другим хребтом, где суше,
Им доберусь в столбовский дом.
Там нет такой трущобной глуши
Прекрасным Откликным хребтом

Идет тропинка в гору прямо,
Чуть-чуть не от ручья подъем.
Хребет крутой, хребет упрямый
И теплый, пот один на нем.

Но мне пути давно знакомы,
Я бью короткий мерный шаг.
И не взирая на истому,
Взошел и не вспотел. Никак.

Как здесь прекрасно на вершине,
Такая тишина кругом!
А там сквозь лес видна долина
И в ней Калтатов шум и гром.

Теперь с большой тропы сверну я,
Спущуся вниз в седло и там
Опять взберусь на Откликные
И ими потяну к Столбам.

Я так и сделал. Быстрым ходом
Сбежал в седло. Но тут как раз
Я вспомнил – можно ж мимоходом
Зайти в Копыто хоть на час.

Да! Я давно бывал в Копыте,
Ну как же в нем не побывать!
И я, набравшись дикой прыти,
Давай трущобиною гнать.

Осинник здесь растет густущий,
И не подстать бы быстрый ход,
Но нас, столбистов, тут вот пуще
Азарт особенный берет.

Минут пять-шесть и уж казалось –
Вот выйду к камням на простор,
Как что-то от меня помчалось
И затрещало, как мотор.

Глухарь! Он так порол по чаще
И заросль крыльями лупил.
Давно такой не знал я страсти,
Стоял, балдел, а он все уходил.

А напугался я. Еще бы
Громада-птица, а полет,
Что делал он в такой трущобе
Где невозможен даже ход.

Вот интересно, что-то значит,
Не трус я, что и говорить,
Лишь кто в лесу начнет маячить
Вокруг да около ходить.

Я не сдержусь, иду навстречу,
Кто б ни был он, где и когда,
Я знаю, что всегда отвечу.
В обиду деться? Никогда!

О, сколько раз зверь косолапый
Встречался по тайге со мной,
Я не снимал учтиво шляпу,
Как тот пустынник в басне той.

Но первый не сходил с дороги.
А браконьеров так встречал:
Нож в ножнах, натиск, окрик строгий,
И их, обезоружив, гнал.

А тут вдруг струсил. Интересно.
Судьбе так надо было быть.
Зато я сознаюся честно,
Ведь от себя никак не скрыть.

Ай да глухарь, вот молодчага,
Какого храбреца вспугнул,
А сам от этой передряги
Над лесом где-то потонул.

Вот и Копыто. Вплоть добрался
И вышел из леска в мысок.
Под ним шалаш к скале прижался.
Уютный, славный уголок.

Вниз россыпь развалилась важно
И дремлет в белых лишаях,
За ней ложок, направо, влажный,
Вода в пониженных местах.

За россыпью вниз прямо сосны,
И склон ушел в глухой провал,
Налево тот тянигуз злостный,
Которым взял я перевал.

А там все горы, горы, горы,
И в них шумит, ревет Калтат,
К нему с лесистого простора
Бегут ручьи, нащупав скат.

И вспомнил поиски Копыта.
Анюта мне поведала о нем,
А ей сказал его владелец. Скрыто
Держа его, как свой таежный дом.

Я шел тогда от Россыпушки
К Столбам дорогой, заодно –
Искал Копыто и избушку,
Как было мне говорено.

И я нашел Копыто сразу,
Сошел с мыска, пошел в обход,
И здесь в камнях, с косого глаза,
Я рассмотрел в жилище ход.

И помню – пил здесь чай с брусникой,
Она тут близко и растет,
И наслаждался видом диким
На тот заручьевой хребёт.

Еще припомнилось: весною
Тянули лесом вальдшнепа,
Выделывая над тайгою
Свое стремительное па.

А я сидел на этой скалке
Завороженный, в полусне,
И думал я: ах, елки-палки,
В природе пан и пан во мне.

Всю ночь провел я в ожиданьи
Любуясь маскою небес,
Когда при солнечном восстаньи
Озолотится голый лес.

А как здесь дождик лил однажды,
И сакля мне не помогла.
Под нею промочило дважды,
Я смок, как говорят, дотла.

Чего со мной здесь не бывало…
Копыто буду вспоминать.
Я прокопытил здесь не мало,
А сколько? Разве сосчитать!

Однако, надо подниматься,
Прощай, копытная ладья.
Чего, чего, а может статься
К тебе опять вернуся я.

Я встал, и, перейдя ложбинку
По бровке потянул в хребёт,
Вверху я повстречал тропинку
Она меня и поведет.

Теперь путь прямо, верхом, гривой,
Какой здесь воздух, а простор!
И мне с тропинки той игривой
Сквозь лес видать окружье гор.

Вот Моховая подо мною,
Зимой в нее вот был бы кат.
А влево падь ручья глухого,
Что мчится бешено в Калтат.

И глухо в Моховой, и дико,
Черным-черна тайга стоит,
Вершины елей, словно пики,
Сошлись в сплошной зубчатый щит.

Откликные А вот и скалы, по дороге
Тропинки вьются меж камней,
Никак не успевают ноги
Следить извилины на ней.

То спустится с камней налево
И жмется здесь к сырой стене,
То, выбежав на россыпь вправо,
Петляет в каменной канве.

Когда-то здесь стена повыше
Тянулась точно как сейчас,
Но вся распалась, еле дышит
Последний стержневой каркас.

Зато здесь в россыпях белесых
Седых камней не посчитать,
И эти каменные сбросы
Тайга кольцом стремится сжать.

Какие чистые прогалы
Внутри таких густых замков,
Как будто старых замков залы
Без темных мрачных потолков.

И пол, мозаикой мощеный,
В тех светлых залах не блестит,
Никто его с тех пор не тронул,
Когда распался сиенит.

Лишь время сделало приборку
Здесь на полу в паркете том,
И камней рассыпную горку
Разрисовало лишаем.

Все дальше, дальше дивной грядкой,
И вид открылся предо мной,
Там впереди, как на площадке,
Стоят и Первый и Второй.

И Дед маячит, Пасть и Перья,
Все камни тут вот на виду.
Но близости их не поверю я –
И в час никак к ним не дойду.

Уж больно длинноват хребтина
Зато мечта на нем, не ход,
Отсюда ровно половина,
Как я к Копыту дал сворот.

А вот Веселой гривки купол,
Он точно тут над Моховой,
И глазом я на нем нащупал
Каштацкий путь, означенный тропой.

О, сколько я на нем бродяжил,
Примерно даже не сказать,
Чтобы идти к Столбам, я даже
Мог и ни пить, ни есть, ни спать.

И я ходил, мечтам в угоду,
И под дресвы сыпучий хруст
Я знал в том распрекрасном ходе
Все круготропье наизусть:

И эхо с Гривки той Веселой
Я вольным криком вызывал,
И под котомкою тяжелой
Его ответа ожидал.

И мне оно отозвалося
Вот тут с гряды над Моховой,
И по долине понеслося,
Где на часах Сторожевой

Хранит покой камней угрюмых,
Стоящих на крутых хребтах,
Всегда одной и той же думой
Смотреть за совесть, не за страх.

Ах, эти камни Откликные,
Мне вас не позабыть никак,
Когда свободные, шальные,
Мы шли к Столбам через Каштак.

И вас с надеждой вопрошали,
Вы отвечали нам всегда
В веселья дни и дни печали
Не изменяя никогда.

Всегда вы первые в ответе,
Тому свидетелям тайга
Весной, под осень, в знойном лете,
Зимой, когда кругом снега.

И вспомнил я: однажды ночью
Мы шли компанией большой
И под Веселой, между прочим,
Присели под большой сосной.

И был средь нас едва знакомый
Заезжий, шедший в первый раз.
Еще на Каштаке в подъеме
Он чуть не объявил нам “пас”.

И вот теперь, совсем разбитый,
Он растянулся и лежал,
А комары его, бандиты,
Жгли сотней тонких, острых жал.

Он чуть не плакал от досады,
И в помощь был костер возжен,
А он из сетки без пощады
Ругал Столбы со всех сторон.

И нам, конечно, попадало,
Что вот, мол, взяли, завели,
Что трудностей еще не мало
У этой каменной земли.

А мы сидели, тихо пели,
И звезд огни мерцали нам,
И никакой уют постели
Не предпочли бы мы Столбам.

Попели. Дальше ж надо ехать,
Хотя бы на своих двоих,
А все же надо вызвать эхо
Через долину с Откликных.

И дружно гаркнули мы хором
Столбовский гаммовый хорал,
И по воздушному простору
Понесся он к подножьям скал.

И в ночи глубине бездонной
Нам эхо так отозвалось,
Что встал с одра им удивленный,
Испитый комарами гость.

Да, это было эхо. Точно.
Такого больше не слыхал
Хотя отсюда же нарочно
Подолгу камни вызывал.

И гость спросил, а долго ль станет
То эхо по хребтам ходить
И неужели не устанет
Оно собой тайгу будить?

И я ответил – “Две недели
Оно обычно ходит так”, -
И он поверил, в самом деле,
Не понял шутки, вот чудак.

Ах, камни, камни Откликные,
Когда об чем-нибудь грущу
У вас приветливо родные
На свой вопрос ответ ищу.

И вы всегда мне отвечали
Чего б я вам не задавал,
И те часы моей печали
Я вашим эхом облегчал.

Я шел о прошлом мыслью полный,
Когда веселый молодой
Своей звездой всегда довольный
Доволен был и сам собой.

И кончив камни незаметно,
Я с них сбежал на мягкий ход,
И здесь тропинкою запретной
На Манский вышел на сворот.

А там Столбы опять, конечно,
Обычный откаштацкий путь,
Уют избы, и в ней беспечно
С походу можно отдохнуть.

6.05.44

Оригинальный рукописный текст: стр.1, стр.2

  


 

А.Л.Яворский. Столбы. Поэма. / Часть 16. Откликные

Автор: Яворский Александр Леопольдович

Владелец: Павлов Андрей Сергеевич

Предоставлено: Павлов Андрей Сергеевич

Собрание: А.Л.Яворский. Столбы. Поэма

 Люди

Яворский Александр Леопольдович (Липатич, Длинный)

 Скалы

1-й Столб

2-й Столб

Веселая гривка

Дед

Откликные

Перья

Сторожевой

Экстремальный портал VVV.RU Facebook Instagram Вконтакте

Использование материалов сайта разрешено только при согласии авторов материалов.
Обязательным условием является указание активной ссылки на использованный материал

веб-лаборатория компании MaxSoft 1999-2002 ©