А.Л.Яворский. Устюговская стоянка на Малом Такмаке

На Малый Такмак с Большого Такмаха Павел Прокопьевич Устюгов переселился в 1924 году и прожил на нем до 1933 года. Причиной переселения было большое количество посетителей столбистов, особенно по выходным дням. Тот покой, которым так дорожил П.П., конечно, нарушался и он решил искать новое место для своей стоянки. Вместе о братом своей невестки Евгением Петровичем Ивановым был осмотрен Малый Такмак и Павлу Прокопьевичу понравился южный освещаемый солнцем склон и здесь под самой вершиной хребта было выбрано место над небольшим обрывчиком. Мне, говорил Е.П.Иванов, место не понравилось, слишком оно было открытое, и я пошел искать себе другое, а П.П. остался и решил строиться. Таким прикрытием и оказался построен­ный шалаш. Перед строительством, собравшись в субботу, с вечера начади планировать место постройки, а с утра в воскресенье в течение всего дня срывали склон и делали площадку. Много труда было в закреплении сыпучего склона, где пришлось поставить стенку из бревен. Снизу шалаша был сделан настил из жердья, а вокруг из жердья же, вертикально поставленного и врытого в дресву загородка, в которой с юга было не забрано двереобразное отверстие - вход. Крыша тоже из жердей с небольшим слоем земли. Строили своими силами, участвовала вся многочисленная семья Павла Прокопьевича, а также знакомые - Меркушев И.П. к Кокин А.А. Конечно, жилище получилось летнего характера, и печи не было. Зато летом оно посещалось Устюговыми усиленно, а П.П. живал в нем иногда и месяцами. Он натаскал на свою новую стоянку такое количество разного старья, вышедшего из употребления в городе, что одному человеку оно было бы не под силу. Все это имущество пряталось в камнях, как в кладовой, во время выхода в город и эта кладовка по мере роста имущества менялась. Находилась более обширная, более удобная и более скрытная. И все же когда П.П. снова шел на свой Малый Такмак, он походил на груженого верблюда. Чего только у него не было с собой взято. Кроме провизии были принадлежности для рисования, бумага, книги и многое другое, что возможно может понадобиться на этой летней квартире.

К этому времени, т.е. ко времени строительства шалаша (1925г.) Павел Прокопьевич уже вышел на пенсию, проработав в почетном звании учителя 34 года. Конечно, унести провизии на месяц было невозможно, но приходившие в предвыходные и выходные дни его родственники и знакомые оставляли оставшееся съестное и оно, занесенное как говорят с гаком, хватало до нового заноса. Чаще всего с П.П. ходила его дочь Анфия Павловна Устюгова, впоследствии учительница и работница музея. Отец и дочь были большими любителями природы и отдавали ей все свободное время.

Павел Прокопьевич любил природу беззаветно, вдохновенно, но будучи человеком, не умеющим показывать восторга, он скромно носил в себе и восторг красоты и упоение ею. Он всегда говорил: «Природа - мать» и действительно он как любящий сын относился к своей матери и берег ее. Вообще Павел Прокопьевич активно участвовал в охране природы и защищал ее как в городе, так и вне его. Кроме того, он писал об охране природы в издававшейся тогда газете «СОП» (секция охраны природы) при Географическом о-ве.

Павел Прокопьевич, прозванный за свою любовь к Такмаху «Королем Такмака», любил бродить, мечтать и наблюдать великое в малом и малое в великом, как о нем выразился один из его знакомых. Казалось бы, не было такого вопроса, который бы не интересовал Короля. Его царством был Такмак, рч.Моховая была его страной, а шалаш из жердей - великолепным дворцом. Слуг не было, но были друзья, и они посещали его. Король делал путешествия и по чужим странам; так его можно было встретить на Столбах, даже на диких камнях, по Базаихе. Но все же Король больше всего любил свой дворец и живал в нем летами. Всего прожил Павел Прокопьевич на своей летней даче около 10 лет, а в 1934 году его не стало, он умер, износив свое вселюбящее сердце. Впрочем, не совсем вселюбящее, он не любил больше всего ложь и лжецов.

Единственным недостатком стоянки под Малым Такмаком было отсутствие на нем воды, а спускаться к Моховой или Базаихе было трудно, но это в то же время было и достоинством стоянки. Все лентяи сюда не ходили и так называемые пенкосниматели, которые предпочитали иметь все под рукой, кормили комаров внизу у Моховой. Постоянный, незаметный восходящий и нисходящий воздушный ток на Малом Такмаке у шалаша не позволял гнусу долго задерживаться здесь, а солнце и вид Моховой с вершины хребта вознаграждала за труд добычи воды. Сначала воду носили с собой из рч.Базаихи или брали ее в середине подъемного лога в седле между Большим и Малым Такмаком. Впоследствии сделали специальный бидон, в котором и затаскивали воду на хребет.

Наконец протоптали тропу вдоль хребта и брали воду с вершины Глаголева ручья. Это далеко, конечно, не меньше двух километров, но не сопряжено с большим подъемом в гору. Кроме того, использовалась дождевая вода, хорошо сохранявшаяся в урне камня в 20 метрах ниже стоянки. Прикрытая, она мало испарялась и загрязнялась. Ее хватало Павлу Прокопьевичу не на один день.

Над Моховой была не одна Устюговская стоянка. На Китайской стенке имел шалаш печатник Вася Львов, а под Глаголем жил на своей стоянке отделившийся от Устюгова Евгений Иванов. Их зажженные костры говорили об их существовании, и Король с радостью отмечал их присутствие и в ответ спешил развести свой угасший.

Много чего-то писал Павел Прокопьевич, но спрашивать было неудобно. То ли он писал мемуары, так свойственные преклонному возрасту, то ли он записывал свои мысли и обращения к природе. Трудно сказать. А возможно он жаловался на непорядки на Большом Такмаке, где экскурсанты снесли ногами всю траву и порубили ос­татки деревьев. А может быть, он писал трактаты о поведении в природе вообще, ведь не всякий знает как вести себя здесь, скажем в долине Моховой. Неизвестно. Он писал и писал. И ему, влюбленному во все Моховское окружение, с поднятыми на хребтах причудливыми камнями, все это видимое становилось родным и близким.

Приближенных у Короля Такмака не было, но приходящие были, они шли нарочно повидаться с ним или это были случайно проходящие путники. Из друзей здесь бывали: Иванов, Львов, Нагаев, Каратанов, Калашников, Соколов, Миронов и другие. Одни были родственниками, другие просто хорошие знакомые.

С Д.И.Каратановым П.П. был знаком вообще и особенно сошелся поближе, когда им приходилось работать в одном и том же классе Первого народного училища. Один преподавал науки, а другой искусство. Оба начинали благородное общее дело, приучая учащихся читать, писать, видеть и передавать это увиденное на бумаге и полотне. Заведующий училищем Устюгов уступил один из классов под начинающуюся тогда под руководством Каратанова Красноярскую рисовальную школу, впоследствии переименованную в Суриковскую.

Умер Павел Прокопьевич в 1934 году. На его могилу его сосед по стоянке Вася Львов принес с Малого Такмака небольшую плитку сиенита, которую дважды воровали с могилы. После смерти стоянку Малого Такмака мало посещали, а в 1938 году она была разрушена администрацией заповедника Столбы и сожжена.

В день шестидесятилетнего юбилея Павла Прокопьевича его друзьями был преподнесен ему альбом. В этом альбоме, иллюстрированном аппликациями Калашникова и рисунками Каратанова, были помещены стихи различных авторов, посвященные Павлу Прокопьевичу.

Думается, чтобы дать лучшую характеристику Павла Прокопьевича Устюгова, не лишним будет повторить эти стихи еще раз, а также дать заметку Яворского «Над Моховой», написанную в 1955 году.

ГАКК, ф.2120, оп.1., д.6

А.Л.Яворский. Устюговская стоянка на Малом Такмаке

Автор: Яворский Александр Леопольдович

Владелец: Государственный архив Красноярского края

Предоставлено: Государственный архив Красноярского края

Собрание: А.Л.Яворский. ГАКК

Использование материалов сайта разрешено только при согласии авторов материалов.
Обязательным условием является указание активной ссылки на использованный материал

веб-лаборатория компании MaxSoft 1999-2002 ©