Анатолий Ферапонтов. Байки от столбистов - III

 Пьяное дело - нехитрое

Престарелые ветераны утверждают, что в их время даже обычная потасовка на Столбах между двумя подвыпившими мужчинами была редким исключением. Возможно, они не совсем правы, и память искренне подсказывает им только лучшие эпизоды из прежней, молодой жизни. Я такого не застал; не скажу, что драки стали обычным делом, - вовсе нет, но уж коли они случались, то почти обязательно массовые, и все говорили о них, сопереживая, а не негодуя. К тому же и пьянствовать на Столбах стали напропалую.

Уже не было такого, чтобы вечером пойти на стоянку А и увидеть там приятелей Б, В и Г, поболтать и почаевничать с ними. Вместе со строительством дороги город принес на Столбы социализм, не знаемый здесь даже при Сталине: стоянки потеряли пригляд истинных хозяев, а случайные туристы превращали их в помойки. Тем не менее, мы ходили еще от костра к костру: мы помнили былые времена сообщества и не спешили расстаться с этой памятью.

Пришли 70-е, подкаменный столбизм давно уже угасал, но еще сопротивлялся, еще горели по субботним ночам костры и звенели гитары. В такую ночь мы с Толей Козленко и забрели на "Камбуз", некогда стоянку Володи Громилы. Но - слишком большой костер, слишком шумно суетятся вокруг него молодые и совершенно незнакомые люди.

Из темноты мы разглядели, что вокруг костра происходит: до двадцати человек парней и девушек, явно студентов, все пьяны. Нам бы уйти по-хорошему, но там сидели, спинами к сосне, избитые наши друзья, Слон и Сакаш, - "Снежный барс", мастер альпинизма. У Слона в руках - топор, а и прозвище ему, стокилограммовому, не напрасно дано. И нескольких секунд хватило нам, чтобы оценить ситуацию: сейчас тут будет много крови. Уходить никак нельзя.

Ох, чему только Столбы не научат! Вначале мы с Толей вычислили заводилу, лидера этой пьяной компании: вот этот, долговязый, но хилый. После я сказал: "Ты здесь пошуми, как будто нас много, а я пошел". Толян стал шуметь, перебегая от куста к кусту, а я появился вовсе с другой стороны, припер долговязого пятками к бревну и несильно его ударил, - пятки над костром эффектно взмахнулись. Полдела сделано, и пора бы уводить отсюда Слона и Сакаша; нас уже четверо, но время работает на других, и бьет мне в ухо девичий голос: "Они же первые начали, вон, Славку нашего подкололи!". - "Где ваш Славка?" - обернулся я.

Тут, неподалеку от костра, лежали двое, два брата, один пьяный, а другой - покойный. Которого подкололи, не нужно было и объяснять: грязные разводы на белой-белой и холодной даже в свете пылающего костра коже, все сказали сами.

"Так он же у вас мертвый", - пробормотал я изумленно, как бы сам себе, но меня услышала вся юная пьянь.

Ну, как вам это описать? Визг, истерики, обмороки у девушек, а их мужественные кавалеры тут же полезли в рюкзаки за новыми бутылками, чтобы незамедлительно помянуть своего товарища: беспомощность полнейшая: Только нет: хозяевами положения стали теперь мы: никакой водки! - приказал ими же до полусмерти избитый Саша Сакаш и сразу начал делать мертвецу искусственное дыхание "из носа в рот" - на авось, так в альпинизме учили; я посылаю кого-то из более-менее трезвых студентов в Нарым, зная, что там есть дежурный милиционер с аптечкой, а Слон учит всю оставшуюся шпану, - а, плюнув на несмышленышей, и сам делает носилки. Брат убитого тем временем спит наипьянейшим сном, прочие бестолково суетятся, а мы - почти их ровесники - действуем. Улучив минутку, я спросил Слона вполголоса: "Да кто же его?" - "Веня Грязный, - ответил он. - а что и зачем, представления не имею, мы вообще у другого костра сидели". Веню я знал; недавний зек и дамский парикмахер по профессии, он всегда приходил на Столбы с инструментами и делал нашим девушкам сногсшибательные прически из одной любви к искусству.

Вскоре Сакаш понял, что его усилия напрасны, откинулся на землю спиной и потребовал кружку водки, в чем ему не отказали, разумеется. Гонец мой возвратился из Нарыма и сказал, что милиционер в дым пьян и чуть его не застрелил. Только вот носилки, два невинно погубленных деревца, укутанные одеялом, были готовы. Стоят ночные герои подле них и мнутся; "Что, - взбесился я, - может, нам его самим уложить, да заодно и в город унести?". Кое-как взгромоздили они труп на носилки, взялись вчетвером и пошли, спотыкаясь.

Эх! Правду, так правду: когда студентики убиенного проносили мимо Слоника, у них какие-то охломоны еще и оставшуюся водку отобрали, - вам она уже не нужна, сказали так.

Мы с Толей Козленко, исполнив долг столбистов, поднялись еще не Первый столб, встретили восход солнца, а после ушли хоть немного подремать в Саклю. Там и дрых убийца, дамский парикмахер Веня Грязный. Шибко уж его достала студенческая молодежь, шебутные братья. Когда они - у соседнего костра - избивали вениного приятеля, Веня еще терпел. А уж когда взялись за самого Веню, он вынул из кармана алюминиевую расческу с остро заточенным концом и воткнул ее в живот самому активному.

Он прятался от милиции неделю. Отсидел свои 10 лет за убийство до звонка.

Анатолий Ферапонтов. Байки от столбистов - III. Пьяное дело - нехитрое

Автор: Ферапонтов Анатолий Николаевич

Владелец: Ферапонтов Анатолий Николаевич

Предоставлено: Ферапонтов Анатолий Николаевич

Собрание: Ферапонтов А.Н. Байки III

Использование материалов сайта разрешено только при согласии авторов материалов.
Обязательным условием является указание активной ссылки на использованный материал

веб-лаборатория компании MaxSoft 1999-2002 ©